Свою жизнь он считал оскорблением, а своё рождение - досадной ошибкой. Не убереглись родители, не сделали разумный выбор, а ему теперь мучайся. Раньше было проще. Будучи ребёнком, плохо разбираешься в социальных статусах, да и игрушки во времена его детства были у всех одинаковые. Набор чугунных солдатиков, деревянные машинки и настольная игра "Страна-пионерия". Дети выросли. Одни трансформировались в изящных преуспевающих "яппи", другие побрили головы и подались в тенеты криминала, третьи... Третьих Антон (имя своё он тоже ненавидел) называл неудачниками. И считал своё пребывание в этой группе людей временным. "До следующего понедельника", так любил повторять он. Но один день сменялся другим, мимо пробегали целые стада сытых понедельников, а жизнь не менялась. Не менялась квартира с потёками на стенах и потолке, не менялась толстая сварливая жена, шарящая ночью по карманам в поисках мифической заначки, ничего не менялось. Серый мир порождал серые мысли, те в свою очередь генерировали серую головную боль. И Вселенная сворачивалась для него в тугой комок ноющих нервов. По улице он ходил, не поднимая глаз, чувствуя своё единение с заплёванным асфальтом. Ничто не могло расстроить его больше, чем вид мягко шуршащего по проспекту "Лексуса" или любой другой шикарной иномарки. Он спотыкался. Царапая грудь, искал оберёг и делал охранные знаки руками в надежде, что видение растает и исчезнет. Но машины проносились мимо, окатывая его более чем реальной грязью. Он искал спасение в религии. Христианство манило его райскими кущами и призывало смириться и подставить под удары судьбы щёки и прочие мягкие органы. После одной молитвы он подошёл к батюшке и напрямую спросил, есть ли в Раю "крутые тачки". Батюшка опешил, но быстро разъяснил корыстному прихожанину, что "оное есть от лукавого, токмо низшие и чёрные помыслами могут возжелать подобного в раю". И вообще образы рая по представлениям батюшки были туманны и расплывчаты: долы, веси, агнцы и какие-то шестикрылые монстры, сарафаны, что ли?
Вспомнив разговор с попом, Антон болезненно поморщился и плюнул на землю, вернее, хотел плюнуть. Слюна повисла на штанине в подтверждение невезучести его существования. Не останавливаясь, он растёр мокрое пятно. Вечерело.
После христианства был ислам. С его намазами, хаджами и прочим барахлом, не сулящим Антону абсолютно никакого богатства. Необходимость постоянных молитв головой к "туда" всё время его доставала. Однако, как и вправославной церкви, Антон обратил внимание но то, что слуги божьи живут не так уж и плохо: машины, коттеджи. Вывод сам стучался в двери его сознания. Бог! Бог наделил их секретом счастливой жизни. А они, вместо того, чтобы поделиться с народом, жируют сами. И Антон ушёл. От Будды, Яхве, Иштар, Аматерасу, Кришну и от жены тоже.
Нашёлся отличный повод продать обручальное кольцо перекупщикам на рынке. Тех было несколько, Антон терялся под их равнодушными взглядами и чувствовал себя чукчей, принёсшим шкуры соболя белому человеку, но не знающим ни истинной цены меха, ни коварства бледнолицых. Он старался не смотреть на лица. Только на таблички: "Куплю золото", "Куплю золотые корпуса", "Куплю золото, душу", "Куплю доллары, золото".
Стоп!!! Антон вернулся взглядом назад: "Куплю золото, душу". Медленно подняв глаза и набрав в грудь побольше воздуха (только бы голос не сорвался) он спросил: "Почём берём?" Скупщик, коренастый детина лет тридцати, посмотрел по сторонам, словно выискивая кого-то: "А чё за товар?"
Рука Антона уже потянулась в карман за кольцом, когда до него вдруг дошёл абсурд ситуации. Какая душа? Какое золото? Но что-то (хор внутренних голосов) ему подсказывало, что за золото он много не получит. Антон напрягся и как-то резко произнёс: "Душа!" Покупатель зевнул: "Сколько хочешь?"
- Штуку баксов, - губы у Антона пересохли.
- Ну нет, брат, за твой хлам больше листа не выйдет.
- Лист - это...
- Сто, сто зелёных.
Антон не почувствовал ничего. Лишь только взгляд толстого буржуя с купюры стал более укоризненным, да уходящее солнце презрительно обожгло пустое нутро последними лучами.
Антон пил всю ночь. Собутыльники за столиком дешёвого кафе менялись со скоростью мысли. И всем было глубоко наплевать в то, что у Антона осталось вместо души. Он пил и плакал, отливал то, что не мог выплакать, и снова пил.
Потом было утро, в дверь постучали. На пороге возник тот, чьё имя вслух не произносят. Не поняв, что к чему, и не вполне осознав, с кем имеет дело, Антон машинально пригласил гостя войти. Висевший на двери православный календарь почернел и обуглился. Гость смутился: "Не люблю я этого, нехорошо". После чего выхватил из воздуха пожелтевший от времени плакат "Терминатор-2. Судный день" и аккуратно прилепил поверх испоганенного календаря со словами: "Вот, рекомендую. Адская машина". Антон с затаённым страхом наблюдал за гостем. Тот вёл себя, как обыкновенный продавец "гербалайфа", не хватало лишь значка "Хочешь похудеть (умереть)? Спроси у меня, как!"
Дьявол словно прочитал его мысли и улыбнулся. Странная улыбка -уголки губ стремятся вверх, а сам рот искажает страшная гримаса. Жуть, да и только. Антон почувствовал себя неудобно под этой ухмылкой, в голове как буравчик вертелась мысль о вчерашней сделке. Неужели так скоро? А где же коса, или огненный меч, или что там у них? Гость побарабанил пальцами по кейсу: "Всё здесь, и Смерть, и Чума, все всадники и все казни господни. Хотите, покажу?"Антон промолчал, комок в горле мешал что-либо сказать.
- Да ладно, полноте вам, батенька! - Асмодей явно забавлялся. - Я к вам по другому вопросу, Антон Иванович.
- Что, душа гнилая оказалась? - Антон не сдержал усмешки.
Дьявол развёл руками: "Да если бы так!", потом, на миг о чём-то задумавшись, повторил: "Если бы так! Вот только нет у вас души, не было и никогда не будет!"
Некоторое время сидели молча. Дьявол любовался полированными ногтями. Антон вспоминал, что могло остаться от ста долларов. Получалось совсем немного и почему-то в рублях.
- А денег-то и нету.
В воздухе запахло серой. Гость снова выхватил что-то из пустоты. Оказалась, обыкновенную рулетку на три метра. "Будем мерить пещеру", - Дьявол вздохнул, расстегнул пиджак и принялся ползать по полу, бурча себе под нос: "Два двадцать... плинтуса гнилые... метр семьдесят, рай его раздери..." Антон решил, что надо как-то решать создавшуюся проблему.
- А может, я вам чью-нибудь другую душу принесу?
Дьявол поднялся с пола, отряхнул ладони.
- Антон Иванович, у нас внизу это называется "делить душу неродившихся младенцев". Чью душу вы мне хотите впарить, жены своей, что ли?
Антон почувствовал, что страх перед гостем исчезает.
- А кто вам сказал, что у меня нет души?
- В мире полмиллиарда людей живёт без души, не считая космонавтов.
- Но как такое может быть?
- А какая душа может быть у атеиста в седьмом поколении, у депутата Госдумы или клона?
Антон промолчал, в сердце опять проклиная родителей-атеистов. "Вот сволочи, даже души ребёнку не смогли дать, не говоря уже о квартире и машине!"
Князь тьмы ходил по комнате, сзади по стене металась его рогатая тень.
- Ну, про депутатов я пошутил, но все эти дети из пробирки, жертвы жёсткой радиации... Брошу всё, уйду в рай дворником работать на полставки, тогда посмотрим...
Терять комнату Антону не хотелось, отсутствие души его не беспокоило, ну там рука, нога - понятно, а что душа? Он её и не видел-то никогда. Дьявол вновь уловил его мысли: "Без души, это всё - аут! Вечное ничто в вечном нигде, полный и бесповоротный "звездец". Гость разволновался. Антон оставался спокоен: "Ну, а жизни вы покупаете?" Антихрист потёр лоб, потом потянулся к кейсу.
- Э, стоять... - Антон не узнал свой голос, - я не обо всей жизни говорю, а о некоторой части, месяц-год с конца.
- И что вы хотите взамен? - Дьявол прищурился.
- А что у вас есть?
Сатана открыл кейс. "Так-с, что здесь у нас?" Далее из кейса были извлечены различные предметы: тубус с потрескавшимися картами кладов Кортеса и Писарро, Шмбалы и Лемурии, набор игральных костей ("беспроигрышные", - пояснил князь), машинописная версия сценария для кино "Титаник-8" и "Брат-5" ("убойные вещи, сам писал", - гордо изрёк Дьявол). Короче, барахла было навалом: неопустошаемые "пузыри" с водкой, патент шамана на острове Пасха, афродизиаки и рецепты колдовской кухни. Внимание Антона привлёк прозрачный цилиндр с мутной молочно-зелёной жидкостью.
- А это что?
- О, это эксклюзив, раритет, подарок любимой к Восьмому Марта.
- А конкретнее?
Дьявол наклонился и зашептал Антону на ухо: "Контейнер со спермой Гитлера, 60 лет брожения. А?" Антон от неожиданности выронил цилиндр из рук. Такого "счастья" он не пожелал бы даже Зине. Ещё полчаса Астарот доставал из кейса всевозможные радости. Философские камни, Чаши Грааля (made in China). Но ни золотом, ни "гринами" не пахло. "А золото, платина где?"
Дьявол развернул карту: "Вот сокровища майя и инков, ацтеков и ольмеков, захваченные испанскими конкистадорами при взятии Теоточтитлана. Всего 18 тонн, сохранность кладов гарантирую". Антон представил себя в пробковом шлеме, прорубающим мачете дорогу в амазонской сельве (или сильве?). Картинка была не аховая. "А в Стяжске никто ничего не зарывал?" Ехать в Африку или куда-то там ещё за сокровищами всяких голожопых не хотелось. Пальцы Дьявола ловко перебирали кипу карт: "Ага, вот стоянка кроманьонцев времён верхнего неолита, костяные остроги и уникальные бусы из клыков махайорда, вы сделаете себе имя в археологии!" Делать себе имя Антон не хотел, как не хотел становиться талантливым музыкантом, поэтом, плотником, скульптором или живописцем. Он хотел много денег, причём сразу. Дьявол чуть не плакал: "Ну поймите же вы, бездушное создание, это не по правилам, чистых бабок мы никому не даём. Вы можете их заработать, получив определённый талант. Да мне ни одна бухгалтерия такую сумму не спишет!" Работать Антон не умел. И после трёх-четырёх часов препирательств они пришли к соглашению, что Антон с 12.00 до 00.00 будет внятно, не сбиваясь, считать (ничего другого он не умел) от одного до N. А по истечении этого времени Дьявол заплатит ему денежный эквивалент насчитанной суммы в СКВ и заберёт год Антоновой жизни. Они ударили по рукам, и Антон начал считать. 1... 2... 3... 4... 5... В голове проносились клёвые тачки, симпатичные девчонки и белые песчаные пляжи Таити и Гаити. 423... 424... А ещё он купит дом, и чтоб каждое пятое окно - бесплатно... 1071... 1072... и цепь голдовую, и 10 болтов... 2221... 2222... во рту пересохло. Антон взглянул на часы - прошло только 40 минут, а уже две штуки в кармане. Дальше он продолжал считать, сидя на диване, потом - лёжа. На десяти тысячах он начал запинаться... 10027... 10028... Десять тысяч двадцать десять... В ужасе он метнулся к холодильнику и начал высасывать пересохшим горлом сырые яйца. 10050... 100051... Третье яйцо оказалось тухлым. Антона вырвало прямо в холодильник. Резко захлопнув дверцу и вытерев губы от слизи, Антон продолжал считать: 12381... 12382... Десять новых холодильников и горничная в придачу. За окнами стемнело, когда он перевалил за 20 тысяч. Открылось второе дыхание. Разум прояснился. 21281... 21282... икру красную ложками из кастрюли, три раза в день. И счёт в банке... На 29 тысячах в дверь постучали. Время уже было за полночь. На пороге стоял Дьявол, весь затянутый в чёрную кожу.
- Ну и как?
- 29381! - гордо рапортовал Антон.
"Плевать на этот год, - думал он, - на хрена мне эта старость, такие бабки и за пять лет не заработаешь!" Дьявол молча достал тугие пачки. Антон довольно ухмыльнулся: "Вот, а говорили - нету, нету". Маммона процедил сквозь зубы: "Пришлось провести по смете как ремонт отопительного оборудования".
- Дело ваше, а я свои счёты закончил.
- Нет, ещё не все-е.
Голос Дьявола превратился в шипение, и на стол перед Антоном плюхнулась увесистая книга. От фолианта пахло тьмой, если только тьма имеет запах. Антон поёжился: "Что это?"
- Книга Судеб, на Востоке её называют также Книгой Перемен.
Вельзевул щёлкнул пальцами. Книга раскрылась. Со страницы на Антона смотрело его собственное лицо. Год рождения 1973, год смерти 2001. Но ведь сейчас 2000! Последней его мыслью была та, как глупо он провёл свой последний день, а бабки-то, наверное, жене достанутся...
Всё было иначе. Антон прожил ещё 20 лет, денег хватило всего на три года, но всё равно он был по-своему счастлив и отошёл в вечное ничто в июне 2020 года, не дожив всего две недели до открытия российскими учёными "Эликсира вечной жизни".
Он с ужасом уставился в книгу. Дата смерти стояла 1 мая 2074 года. Дьявол нахмурился: "Вам повезло, но, в конце концов, что такое 70 лет на часах истории: песчинка, не более". Антон не слушал - он жадно вчитывался в сопроводительный текст. Тот гласил: Быряков Антон Иванович, родился... Учился... Нет. Не имел, не привлекался, не судим, родственников за границей не имеет. Был затоптан насмерть на первомайской демонстрации рабочих урановых рудников Внешнего кольца Сатурна. 4208511. Антон поднял голову. Тёмный исчез. Он взглянул на книгу: это был томик Пушкина. Деньги на столе, однако, были целы. Он сорвал обёртки с печатями АдИнвестБанка и замер. Словно гвоздь, раскалённый добела гвоздь засел между его полушарий. Он час сидел неподвижно. Волны ярости сотрясали его тщедушное тело, шипя пеной сомнений. Да, он будет жить, но каждую минуту он будет знать, сколько времени (до секунды) ему осталось. Ещё через полчаса он твёрдо знал, что будет делать. Антон встал, отдирая вату и бумагу, открыл окно. Вдохнул звёздный воздух, плюнул и, обгоняя свой плевок, ринулся вниз: "Име... Игу... Обу!" Ветер разметал его крик, как и ненужные купюры на столе.
На следующее утро дворники не получили премию за благоустройство района, а дьявол бегал по ларькам "Союзпечати", скупая "стёрки", бритвы и "штрихи". В конце концов, всё написанное можно исправить и всё можно изменить. Ведь главное - отдавать любому делу часть своей души.
Баксы оказались фальшивыми.