Рис. Е.Нистратовой
Вы когда-нибудь видели, как ползёт улитка по его стенке? Её маленькое трепетное тельце, тяжело преодолевая силу притяжения, движется к поверхности воды. Вы же, жадно следя за её усилиями, периодически сталкиваете беднягу назад.
Скользкая безмозглая улитка с завидным усердием и целеустремлённостью снова продолжает свой путь. Но вы, стоя на страже, заранее знаете, что не позволите этой мерзкой твари глотнуть благородного кислорода, которым дышите сами! Этот моллюск, покрытый слизью, упорно движется к своей жалкой цели, издеваясь над вами! Вы уже не с презрением, а с ненавистью смотрите на улитку, раздражённо постукивая по её уродливому наросту на спине! А она? Упорно продолжает движение, тараща свои бесстыжие глаза-бусины!
Нет, вы не допустите, чтобы какая-то богом обиженная харя возомнила себя высшим существом!.. Вы кричите на неё, постукивая железной ручкой сачка по спинке... Всё сильнее, сильнее..., чаще, чаще..., ожесточённо молотя по уже расплющенному тельцу!.. Давите рыб, разливая при этом воду и брызгая слюной... Долбите, долбите по дну..., рыбам..., воде..., стеклу, режете руки об осколки...
Бывает, засмотришься на улитку, чувствуешь - энергии прибавилось! Жуть!
Родня - это святое. Но если это "святое" - твой младший брат, которого тебе вешают на шею в выходной день, то эта вечно ноющая кроха становится в одночасье кровным врагом. Вот уже поставлен крест на вечере, который ты мог бы провести в кругу друзей. Забыты (правда, не совсем) прелести девчонки, которая недвусмысленно намекала на благосклонность... именно сегодня! В такой момент "святым" делом становится месть за упущенные возможности. В поисках объекта для этого внимание концентрируется на брате. Вот причина твоих несчастий!
Тут главное не оплошать и сделать точный расчёт. Иначе может случиться непредвиденное - либо устроят головомойку разъярённые предки; либо забота о родственничке по выходным прилепится к тебе намертво и станет обязанностью.
Я решил для себя эту проблему. Не обошлось, конечно, без жертв, но теперь мне не приходится сидеть с братишкой. Если же вдруг родичам приходит такое в голову, то младшенький впадает в необъяснимую (ха!) истерику, чем отбивает всякое желание воссоединить наши с ним родственные души.
По-моему, я уже вас достаточно заинтриговал, пора рассказать о моём методе. (Иначе решите, что я его бью или ещё что-нибудь в этом роде).
Дело в том, что вместо сказок перед сном я несколько раз читал ему рассказы собственного сочинения. На братишку моё творчество произвело сильное (слабо сказано!) впечатление.
Устроившись поудобнее в своей кроватке и раскидав по подушке любопытные уши, Димон заканючил:
- Почитай мне, Жень. Ну почитай.
- Про что, про колобка? - плотоядно улыбнувшись, спросил я у него, заранее зная ответ.
Братишка никогда бы не попросил об этом, помня, какую страшную гримасу я состроил в финале.
- Нет... - промямлил Димка, вздрогнув. - Про... Деда... Мазая, - выдохнул он, с надеждой на благополучную развязку, уставившись на меня огромными голубыми глазами.
Наивный, как же он ошибался! Надо признаться, действительно, сначала что-то доброе шевельнулось во мне. (Слава Богу, лишь шевельнулось, а не полезло наружу!)
Когда я дочитал до момента, где старикашка, собрав зайцев в лодке, повёз их на сушу, Димон опять влез со своими предположениями:
- Знаю, Мазай их всех спасёт. Потому что дедушка... хороший. А ещё... а ещё он никогда зайчиков не стрелял, когда вода разливалась. Вот!
Всё! Это было последней каплей! За окном благодать, лето в разгаре, доносятся крики припозднившихся дворовых футболистов. Смех, веселье, всеобщее ликование, а я тут должен выслушивать домыслы юного всезнайки! Самое интересное, что этого "Деда" Димон знал почти наизусть, но вместо того, чтобы просто уснуть, он лишил меня последнего шанса вырваться на улицу.
- Нет, она не так кончается! - огрызнулся я и, придумывая на ходу, продолжил. - Везёт дед Мазай беспомощных зайчиков, а сам думает, сколько шкурок и мяса сможет продать.
- Но там же не так было... - запротестовал брат.
- Так. Не веришь? На, сам почитай, - отрезал я, наслаждаясь своей победой.
Димон был ещё мал и читать не умел, ему пришлось поверить мне на слово.
Пока не вернулись предки, братишка не сомкнул глаз. Он сидел, забившись в угол, натянув до подбородка одеяло, и слушал неизвестные ранее подробности давно знакомых сказок. Ужас застыл в его детских глазёнках, но заплакать он не решался.
Теперь, не обременённый изучением книжек для малышей, я по полной программе отрываюсь с друзьями. И, с трепетом вспоминая этот случай, могу смело утверждать: "Родня - это святое, но месть - благородное дело!"
Очнулся я от ощущения, что рядом есть кто-то ещё. С трудом поднял свинцовую голову и приоткрыл опухшие веки. Да, свадьба удалась на славу!
Новобрачная, вся розовая и нежная, лежала рядом, тепло прижимаясь ко мне и тихо посапывая. Красавица!
От моих неуклюжих попыток подняться она зашевелилась, раскинув руки в надежде поймать меня. Золотое колечко блеснуло на изящной ручке. Моё собственное давило на отёкший палец.
- Серёженька, не уходи! Останься, милый! - сладко пролепетала, находясь ещё в дрёме, невеста.
Как я мог устоять?! Удобно устроившись рядом на брачном ложе, я обнял розовое чудо.
- Я тебя так люблю!
Что я мог ответить?! Стало неловко от таких признаний. Даже не от того, что она назвала меня чужим именем - пусть, если ей так нравится. Неудобно как-то - вдруг моя "половина" появится в дверях! Кстати, надо будет узнать, а где спала она...
