Французский философ Монтень сказал:
— Очевидно, наиболее справедливо в мире распределен разум.
— С чего Вы взяли? – спросили его.
— Известно, – ответил он, – ведь никто не жалуется на недостаток ума.
Альберта Эйнштейна навестил фоторепортер.
— Как именно, – спросил он, – Вы записываете ваши великие идеи? У вас есть блокнот, записная книжка, или Вы пользуетесь картотекой?
— Милый мой, настоящие мысли приходят в голову так редко, что их нетрудно и запомнить.
Марк Твен сопровождал под руку даму к обеденному столу. У него было веселое настроение, и он сказал:
— Вы очаровательны!
Нелюбезная дама ответила:
— К сожалению, не могу отблагодарить Вас таким же комплиментом.
Марк Твен засмеялся:
— А Вы сделайте как я: соврите!
Английский король Генрих Восьмой попросил Томаса Мора вручить составленную в резких выражениях ноту французскому монарху Франциску Первому. Томас Мор замялся:
— Ваше величество! Вы знаете, какой вспыльчивый характер у Франциска Первого, он может приказать отрубить мне голову!
— Не бойтесь, – утешил его Генрих. – Если Франциск отрубит Вам голову, я отрублю головы всем французам в Лондоне.
— Вы очень милостивы, Ваше величество, – сказал обеспокоенный Томас Мор, – но я не думаю, чтобы какая-нибудь из этих голов подошла к моим плечам.
Известный химик Деви получил по почте от неизвестного переплетчика конспект своих лекций по химии в чудесном переплете. Пораженный ясностью и логичностью изложения, Деви нашел талантливого переплетчика и предложил ему работать вместе. Имя переплетчика было Фарадей. Позже Деви говорил:
— Наибольшим моим научным открытием было то, что я открыл Фарадея.
Философ Сенека, воспитатель римского императора Нерона, имел мужество сказать своему бывшему ученику:
— Сколько бы ты ни убивал людей, ты никогда не устранишь своего преемника.
Пытаясь достать книгу, которая была на верхней полки библиотеки, и не достав ее, Наполеон велел подать себе стул.
— Позвольте, Ваше величество, – сказал высокий Д., – я достану эту книгу. Я выше Вас на голову.
— Эту разницу между нами я могу легко устранить, – ответил Наполеон.
Как-то вечером Резерфорд зашел в лабораторию и застал там одного из многочисленных своих учеников.
— Что вы делаете так поздно? – спросил Резерфорд.
— Работаю.
— А что вы делаете днем?
— Тоже работаю.
— А рано утром работаете?
— Да, профессор, и утром работаю, – подтвердил ученик.
Резерфорд нахмурился и коротко бросил:
— Послушайте, а когда же вы думаете?
Резерфорд использовал такой критерий при выборе своих сотрудников: когда к нему приходили впервые, Резенфорд давал задание. Если после этого новый сотрудник спрашивал, что делать дальше, его увольняли.
На столе у Нерста стояла пробирка с органическим соединением дифенилметаном, температура плавления которого 26 градусов Цельсия. Если в 11 утра препарат таял, Нерста говорил:
— Против природы не попрешь! – и вел студентов заниматься греблей и плаванием.
— Никак не могу найти себе помощника, – жаловался однажды изобретатель Эдисон Эйнштейну, – каждый день заходят молодые люди, но ни один не подходит.
— А как Вы определяете их пригодность? – поинтересовался Эйнштейн.
Эдисон показал ему лист с вопросами.
— Кто на них ответит, тот станет моим ассистентом.
— “Сколько миль от Нью-Йорка до Чикаго?” – прочитал Эйнштейн и ответил: “Нужно заглянуть в железнодорожный справочник”.
— “Из чего делают нержавеющую сталь?” – “Об этом можно узнать из справочника по металловедению”.
Пробежав глазами последние вопросы, Эйнштейн сказал:
— Не дожидаясь отказа, свою кандидатуру снимаю сам.
Семилетний Моцарт давал концерты во Франкфурте-на-Майне. К нему подошел мальчик лет 14-ти.
— Как чудесно ты играешь! Я никогда так не научусь.
— Почему же? Попробуй. Если не получится, начни писать ноты.
— Я пишу... стихи.
— Это так интересно. Писать хорошие стихи, наверное, труднее, чем сочинять музыку.
— Почему же, это совсем легко. Попробуй.
Собеседником Моцарта был Гете.
У Ломоносова протёрся камзол на локтях. Придворный франт ехидно заметил по этому поводу:
— Ученость выглядывает оттуда!
— Нет, милостивый государь, – ответил Ломоносов, – глупость заглядывает туда.
Однажды Виктор Гюго отправился в Пруссию.
— Чем вы занимаетесь? – спросил у него жандарм, заполняющий специальную анкету.
— Пишу.
— Я спрашиваю, чем вы добываете средства для жизни?
— Пером.
— Запишем: “Гюго. Торговец перьями”.
Мопассан некоторое время работал чиновником министерства. Через несколько лет в архивах министерства нашли характеристику на Мопассана. В ней было сказано: “Прилежный чиновник, но плохо пишет...”
Бернард Шоу встретился с очень тучным человеком. Посмотрев на худого Шоу, толстяк сказал:
— Вы так выглядите, что можно подумать, что Англия голодает.
— А посмотрев на вас, – ответил Шоу, – можно подумать, что вы – причина этой беды.
Готовился бал. Там был и Шевченко. На столах стояло и печеное, и вареное. Шевченко с дороги очень хотел есть. Он сел и начал ужинать. Зашел хозяин, подошел к Шевченко и спросил:
— Чем отличается человек от свиньи?
Шевченко, недолго думая, ответил:
— Человек ест, когда хочет, а свинья – когда дадут.
Когда на вечере писателей и актеров Горький по традиции выступал с сольным номером, Чехова спросили:
— Скажите, почему Горький поет с закрытыми глазами?
— У него очень доброе сердце, – ответил Чехов, – он не может смотреть, как другие страдают от его пения.
В семидесятых годах Карл Маркс, живший тогда в Лондоне, получил письмо от издателя Брокгауза из Лейпцига: “Уважаемый доктор, Вы задержали на полтора года сдачу второго тома Вашего труда “Капитал”, который взялись написать для нашего издательства. Если означенная работа не поступит к нам через полгода, мы будем вынуждены заказать эту работу другому автору”.
